 |
|
Повесть-сказка молдавского писателя Г.Димитриу ничем, кроме цветных иллюстраций, не примечательна. Невыразительный (возможно, по вине переводчика) текст обременен лобовым назиданием и пропагандистскими призывами.
Однажды мальчик из молдавского села спас от хищного ястреба маленького аистенка. Благодарный отец спасенного птенца рассказал в поучение спасителю и непослушным аистятам историю своего первого перелета на юг. Поддавшись уговорам коварной змеи, он решил совершить его в одиночку, не подчиняясь решениям стаи. Опасности, с которыми столкнулся в пути самонадеянный юнец, быстро убедили его в порочности индивидуализма и силе коллектива.
Особенно опасным оказался перелет над морем:
На этом месте мне захотелось вслед за известным персонажем воскликнуть: "плавали - знаем!"
И правда - знаем. Было уже:
Это эпизод из повести русского художника и писателя Николая Николаевича Каразина "С севера на юг: путевые воспоминания старого журавля", вышедшей в 1890 году. У меня антикварные книги не водятся, поэтому пришлось довольствоваться
скромненьким переизданием 2006 года. "С севера на юг" - сказка-путешествие, написанная в форме воспоминаний старого журавля о своем первом перелете со стаей из России в Африку на зимовку. Как и "Путешествие Нильса", написанное, кстати, семнадцать лет спустя после выхода повести Каразина, "С севера на юг" - это еще и
занимательная книга по географии, знакомящая ребенка с особенностями тех мест, через которые пролегает путь журавлиной стаи. Иллюстрации к своей повести Николай Николаевич выполнил сам. К сожалению, в книгу 2006 года они не вошли. В переиздании 1993 года оригинальные иллюстрации Каразина были сохранены, но качество печати далеко не блестящее. Несколько иллюстраций из дореволюционных изданий удалось найти в интернете:
Как и в сказке Димитриу, воспоминания журавля начинаются с гнезда, осколков сброшенной скорлупы и описания горячо любимой отчизны, не без юмора обозначенной как "родные Осташковские болота", усеянные "кочками всевозможных размеров... и какими кочками!"
Каразинский журавль-первогодок даже не помышляет о том, чтобы доказать всем свое молодечество, отправившись в независимое странствие. Он с нетерпением и понятным страхом ждет перелета на зимовку, вслушиваясь в рассказы родителей и других журавлей. Особенно колоритен журавль по имени Верхогляд, чуть постарше рассказчика, но воображающий себя великим путешественником и охотно делящийся невероятными историями из своего "богатого" жизненного опыта.
Впрочем, в перелете болтун и шутник Верхогляд проявляет себя надежным товарищем, заботящимся о слабых и внимательно всматривающимся и вслушиваюшимся в происходящее. Многие его рассказы, сильно приукрашенные фантазией, не столь уж завиральны, как кажется на первый взгляд. Верхогляд действительно знает немало занятных и неожиданных вещей, поражая ими наивного первогодка. Хотя самое сильное впечатление на юного журавля производит рассказ многоопытного старого вожака о гастрономических изысках homo sapiens.
Стая летит на зимовку в Африку, преодолевая гигантские пространства над Москвой и Киевом, дунайским гирлом, Турцией, Средиземным морем. Любовно и слегка иронично Каразин описывает землю "с высоты птичьего полета"
Немало опасностей поджидает журавлиную стаю на ее долгом пути: хищники, среди которых самый опасный - человек. Журавли спасаются от охотников, а чуть позднее с ужасом наблюдают как травят волка.
Буря над морем разметала стаю. Журавль-рассказчик, его сестра и Верхогляд чудом спаслись, упав на палубу корабля с паломниками.
Интересно сравнить эпизоды на корабле в сказках Каразина и Димитриу. У Каразина паломники, сами натерпевшиеся в шторм, с участием выхаживают несчастных птиц. Даже намеки судового кока о том, что с неба свалился потенциальный провиант, не более чем шутка. Журавли, уцелевшие в бурном море, воспринимаются путешественниками как добрый знак.
У Димитриу юный аист, едва придя в себя, вмешивается в конфликт команды и судовладельца, выступая завзятым агитатором. За свои подстрекательские речи он едва не попадает под нож, и только суеверный страх мешает злодеям исполнить задуманное.
Зимовка в Африке у Димитриу описана крайне скупо: аист пасется около негритянской деревни, знакомясь с местной флорой и фауной и поучая знакомых птиц, что коллективными усилиями можно побороть любых хищников.
У Каразина африканские эпизоды подробны и занимательны:
Особенно занимают юного журавля загадочные надписи на древних египетских обелисках:
Путь назад на родину опять сближает сюжеты обеих сказок: гроза и страшный ливень едва не приводят к гибели героев.
В финале и Каразин, и Димитриу обращаются к читателю с прямым наставлением:
Книга Димитриу на этом и заканчивается. У Каразина есть еще одна глава: журавли вернулись из трудного путешествия домой, и в старых гнездах вскоре появились новые птенцы.
В общем, знакомый диагноз: "Когда я был маленький, - очень, очень давно, - я читал одну книжку... Теперь, через много-много лет, я припомнил моего старого друга <...> и надумал рассказать вам, девочки и мальчики, необычайную историю."
Долгие десятилетия после революции книга Каразина не переиздавалась, то ли из-за несоветского патриотизма, то ли из-за того, что она была любима в семье последнего российского самодержца. Тем не менее, полного забвения не произошло. Любопытной реминисценцией представляется маленькая повесть Л.Зилова с тем же названием - "С севера на юг" (1929, илл.А Комарова). Речь в ней тоже идет о журавле: однажды отец маленького Петьки принес домой подбитую птицу. Вскоре журавль окреп и затосковал по воле. Тогда Петькин отец предложил выпустить журку, предварительно окольцевав его, в надежде узнать, куда отправится их питомец. Как и у Каразина, в повести Зилова есть небольшой эпизод, описывающий полет журавлиной стаи - задремавшему Петьке чудится, что он тоже пустился в полет.
Можно вспомнить еще одну книгу - повесть В.Федорова "Летящие к северу", вышедшую в 1969 с рисунками Т.Лоскутовой, и выдержавшую несколько переизданий. Название ее явно перекликается с каразинским "С севера на юг". Герои повести Федорова - семейство гаг, живущее на Белом море. Свежевылупившиеся гагачата вначале должны добраться до моря, одолев долгий и утомительный пеший переход, на котором они могут легко стать добычей страшного врага - хитрой и прожорливой вороны. Но и на воде они не чувствуют себя в безопасности - чайки и человек не оставляют гагачий выводок в покое.
Гибнет маленький Ляп, гибнут Тяп и смешная проказливая Ябеда. Поредевшая гагачья стайка улетает осенью к месту зимовки на север, к берегам Мурмана, куда доходят воды Гольфстрима и море всю зиму не замерзает.
Как и у Каразина, в повести Федорова художественная сказка обрамляет познавательный текст. Читатель вместе с озорными гагачатами узнает множество сведений о природе Беломорского побережья и поведении северных птиц, а явное сочувствие автора драматической судьбе маленькой стаи роднит книгу с произведениями Э.Сетон-Томпсона.
Ну и напоследок напомню про симпатичную книжку Г.Сапгира "Как птицы домой летели", которую уже показывали в сообществе.
