Неизвестный - это Конашевич, писавший портреты, натюрморты, пейзажи. Павловск 1930-х, где художник работал реставратором, научным сотрудником и помощником хранителя дворца-музея, предстает в пейзажах, написанных китайской тушью по рисовой бумаге, чуть размытый, какой-то нездешний. Помните обсуждение "восточного акцента" в "Насекомых"? В пейзажах и натюрмортах с цветами он еще явственней.
Рядом - слегка ироничные зарисовки павловских обитателей: "Храм дружбы" и "Павловская шпана"
И тут же слепящий рассвет над ленинградскими крышами и строгие лиловатые фасады Моховой - там, в доме под номером 12 художник прожил 20 лет.
Но, пожалуй, удивительнее всего маленькая портретная галерея - большеформатные портреты дали на выставку потомки Конашевича, живущие в Париже. Там вообще многое из семейных архивов.
Аленушка, внучка - два этюда с разницей в несколько лет. Первый - 1942-43, блокада.
Книжная графика, разумеется, тоже есть. В том числе не очень известная, взрослая: Фет, Горький, Федин, Лукиан, Шиллер, Прево.
Ф.Шиллер "Смерть Валленштейна"
Иллюстрации к стихотворениям А.Фета
К.Федин "Города и годы"
М.Горький "Голубая жизнь"
Прево "История кавалера де Грие и Манон Леско", иллюстрации и форзацы
И опять возвращение к китайским мотивам - "Соловей" Андерсена.
Это уже Конашевич знакомый, любимый несколькими поколениями читателей - детские книги представлены изданиями 1920-30х годов и оригиналами иллюстраций.
"Золушка" 1954-55г.
"Конек-Горбунок" 1922
Неизданный вариант обложки "Пожара"
Почему-то только здесь бросились в глаза отдельные детали:
зайчик, мягкой игрушкой болтающийся в лапе молодцеватого кота
комическая параллель грозному Мойдодыру, нависшему над испуганным грязнулей, - жучок, вытирающийся после душа.
двойной портрет авторов "Дети, в школу собирайтесь!"
и изобильное чудо-дерево, плодоносящее не только башмаками и валенками, как на привычной с детства иллюстрации, но и прочим обувным товаром - то, что можно принять за обрубки веток, на самом деле баночки с сапожным кремом.
