Б.Иртышский, Е.Дульнев, В.Корнев "Атаман Пузырь" Томское книжное изд-во 1960 рис.В.Г.Гроховского формат 84x108 1/32 тираж 75 000Первое издание этой повести вышло в 1935 году в довольно своеобразных обстоятельствах: книга была написана, сверстана и напечатана воспитанниками Томской трудовой коммуны ОГПУ, созданной как "молодежное отделение" Сиблага на месте нынешнего города Северска. Авторы ее рассказывали о том, что знали - о себе, беспризорной шпане, и исправительно-трудовой колонии, в которой из атаманов делали бригадиров. Мне кажется, повесть была написана под влиянием вышедших несколькими годами ранее "Педагогической поэмы" и "Республики ШКИД", но более всего - фильма "Путевка в жизнь", некоторые эпизоды которого легко узнаются на страницах книги томских коммунаров. Правда, сами авторы "Атамана Пузыря" утверждали, что толчком к написанию повести послужила самодеятельная книга иркутских ребят (видимо, "База курносых").
Литературные достоинства "Атамана Пузыря" невелики, и книга интересна, скорее, как отражение той эпохи.
Материалы по Томской трудкоммуне, известной также под названием "Чекист", оставляют противоречивое впечатление.


Начальные главы повести, рассказывающие о первых днях трудкоммуны, практически документальны, хотя авторы довольно сильно романтизировали и смягчили ситуацию. Полураздетая, голодная, распущенная орда наводила ужас на немногочисленных воспитателей и местных жителей. Письмо одного из воспитателей полно отчаяния: "Здесь и блатяки и урканы, майданщики и честные ребята. Сейчас есть два летних барака, в них 1000 человек. В бараках грязь вершка на 2, не меньше, топчанов нет, соломы нет, спят на голом грязном полу, друг на дружке, столовая всего вмещает 100 человек, <...> в очередях уже двоих задавили насмерть, многие ребята босые, нет рубашек, кто в одних кальсонах, здесь шпана чесоточная, просто скелеты, в Томске 3-й день снег, грязь по колено, у нас что-то невероятное, участок не огорожен, вследствие плохой организации питания многие остаются голодом, бродят по улицам Томска, на базаре загоняют манатки, воруют у населения картошку пекут её, воруют капусту, терроризируют население, обирают прохожих... На сегодня ничего похожего на коммуну нет, есть пока банда, сегодня мы вечером уезжали на совещание, без нас сотворилась драка, 3-х человек порезали."



И все же к 1939 году "Чекист" превратился в развитый самоокупающийся комплекс, имевший, помимо мастерских, молочную ферму и крольчатник, отряд самоохраны, пожарную службу, конный обоз, гараж, лесопилку, парашютную вышку. Работала средняя школа и ФЗУ, библиотека, технические кружки, клуб, лучшая в Сибири летняя эстрада. Были свои жонглеры, акробаты, певцы, чтецы, духовой оркестр, джаз. В 1936 году в Москве состоялся смотр художественной самодеятельности 16 коммун и колоний страны. Коммуна "Чекист" заняла первое место. К воспитанникам коммуны приезжали артисты: Леонид Утесов, Дмитрий Покрасс, Вадим Козин, Изабелла Юрьева. Управлялась коммуна собранием коммунаров. К 1939 году воспитанники занимали практически все должности в главных учреждениях "Чекиста" и сами становились воспитателями.


Для многих бывших беспризорников и правонарушителей коммуна действительно стала путевкой в нормальную жизнь. Но были и те, для кого трудкоммуна Сиблага осталась тюрьмой, кто с содроганием вспоминал проведенные здесь дни.
Авторы "Атамана Пузыря" сохранили о коммуне добрые воспоминания, и вряд ли стоит сомневаться в их искренности. Мы же, читая их книгу сейчас, невольно обращаем внимание на ответное письмо Максима Горького, где рядом со словами "новая жизнь" стоит слово "концлагерь":
"За всю историю человечества никогда, нигде в мире не было власти, которая ставила бы целью своей работы воспитать весь трудовой народ, указать ему пути к созданию новых условий жизни и труда... Особенно трудно воспитать молодежь - беспризорников, правонарушителей. Однако чекистам удается достигать в этой работе отличных успехов, - это я хорошо вижу по работе ГПУ в концлагерях, в колониях, коммунах, вижу по таким фактам, как ваша книжка."































